Если охарактеризовать положение дел в глобальной энергетике, то единственное, о чем можно говорить с полной уверенностью, так это об усиливающейся неопределённости. Неопределенность не обошла стороной и водородную энергетику, что было обусловлено не только действием могущественных конъюнктурных факторов: ковид, энергетический кризис, дефицит продовольствия, инфляция и так далее. Дело в том, что некоторые исходные представления о водородной энергетике в процессе их конкретизации продемонстрировали свою несостоятельность. Переоценка этих представлений начала сдерживать темпы водородизации мировой энергетики, так как привела к ситуациям, которые, иначе как тупиковыми, не назовешь.
Парадоксальный характер таких ситуаций заключается в том, что они открыли уникальную возможность для экспортеров природного газа занять лидирующие позиции в развитии водородной энергетики путем наращивания поставок на мировой рынок голубого водорода и его производных, прежде всего, низкоэмиссионного аммиака. Бенефициаром такой ситуации может быть и Россия, чья ресурсная база и низкая себестоимость природного газа позволяет ей стать мировым лидером в производстве «голубого водорода». Подчеркнем, что претендовать на такую роль Российская Федерация может, только сделав ставку на развитие газохимии на базе водорода (H2), что, впрочем, полностью отвечает стратегической установке на переориентацию газовой отрасли на выпуск продукции более высокого передела.
Гарантией востребованности «голубого водорода» служит то обстоятельство, что, несмотря на обозначившиеся проблемы переходного этапа, водородная повестка не была подвергнута сомнению. Так, международное агентство возобновляемой энергетики Irena считает, что для ограничения глобального потепления 1,5 градусами к 2050 году в мире ежегодно должно производиться 614 млн т водорода, из которых две трети будут являться «зеленым», а 205 млн т – «голубым». Примерно четверть производимого в мире водорода в тот же рубежный год станет объектом международной торговли, из которых 100 млн т будет приходиться на «зеленый», а 50 млн т на «голубой» водород. При этом половина H2 будет экспортироваться по водородопроводам, в остальная часть – судами в виде аммиака[1]. Невзирая на кризис, ЕС в 2022 году взял на себя повышенные обязательства по водороду. В дополнение к уже запланированным 5,6 млн т, он собирается увеличить потребление низкоуглеродного H2 в 2030 году на 15 млн т, из которых 10 млн т будут импортироваться.
Какие решения в условиях новой реальности дает «голубой водород»
Несмотря на царящий оптимизм в отношении водородной экономики в станах ОЭСР, в ее становлении все явственнее проявляются болезни роста.
Тупик №1. Водородная энергетика требует не только колоссальных инвестиций, но и сопряжена с высокой стоимостью энергии, что в первую очередь относится к «зеленому водороду», производимому из возобновляемых источников энергии. На выручку в такой ситуации может прийти более дешевый H2, производимый из природного газа в странах, обладающих его стратегическими ресурсами.
Тупик №2. Технологии транспортировки и хранения больших объемов H2 пребывают на низком уровне готовности. Так, отсутствует флот танкеров для транспортировки сжиженного водорода и судоверфи, способные их производить. Проблемы перемещения H2 по существующим газотранспортным системам (ГТС) высокого давления далеки от решения: кроме ограничений по концентрации водорода в смеси с метаном (до 10%), его подмешивание приводит к охрупчиванию металла магистральных газопроводов. Перепрофилирование газопроводов под H2 – не менее затратный процесс: необходимо полная замена труб, компрессоров, запорного оборудования и так далее.
Выходом из этого тупика может стать не прямая транспортировка больших объемов самого водорода, а более «удобных» для этого его производных с последующим их крекингом. Аммиак, произведенных из «голубого водорода», – наиболее подходящий инструмент для формирования мирового рынка H2, который, кроме того, может использоваться как штатный энергоноситель.
Тупик №3. На протяжении всего переходного периода не прослеживается даже теоретическая возможность для гармоничного замещения ископаемых видов топлива возобновляемыми. Системно воспроизводит себя ситуация, при которой предложение ископаемых топлив сокращается быстрее, чем возобновляемые способны его заместить. Утверждения о том, что ископаемые топлива не имеют будущего, а также прямое давление на энергетические компании подорвали длинный инвестиционный цикл в нефтегазовой промышленности. Результат этого – дефицит природного газа и высокие цены на него как минимум на перспективу ближайшего десятилетия.
Не вызывает сомнения, что ископаемые виды топлива останутся востребованными на многие годы вперед. Статус «переходного» или даже «экологически устойчивого вида» топлива, признанный за природным газом, в частности, европейцами, не решает проблему безшоковой смены энергетической парадигмы и будет сопровождаться откатами от уже достигнутых показателей снижения выбросов подобных тем, что мы наблюдаем в настоящий момент. Восстановление и нормализация инвестиционного цикла в природном газе возможны только в случае получения им полноценного статуса «топлива будущего». Условием получения такого статуса является его масштабная декарбонизация путем преимущественной трансформации в «голубой водород», который по уровню выбросов не уступал бы «зеленому водороду». Как говориться, если невозможно остановить процесс декарбонизации мировой экономики, надо его возглавить.
Выход из тупика № 1
Основным препятствием для быстрого становления водородной энергетики в мире являются исключительно высокие издержки производства «зеленого водорода». Согласно существующему за рубежом консенсусу, приемлемая для рынка стоимость H2 должна находиться в диапазоне менее $2 за кг. «Зеленый водород» и до энергетического кризиса не вписывался в эти параметры. После кризиса из-за роста цены электроэнергии, основного компонента издержек, этот отрыв вырос еще более.
Как своего рода заклинание практически в любой европейской публикации о «зеленом водороде» можно встретить утверждение, что его стоимость к 2030 году опустится ниже $2 за кг. Однако гарантировать, что это произойдет не может никто. Банки при предоставлении долгосрочного финансирования не могут принимать эти заявления на веру. По свидетельству европейских источников, покупатели «зеленого водорода» в настоящее время не готовы заключать 20-летние контракты на его поставку при нынешней цене 100 Евро/МВт.ч, и это тормозит выход проектов на стадию FID[2].
WoodMac в своем последнем исследовании считает, что снижение цены «зеленого водорода» до уровня менее $2 за кг произойдет только к 2040 году. Еще более пессимистичный прогноз в мае 2022 года представила Aurora Energy Research. По расчетам этой консалтинговой компании, средняя цена «зеленого водорода» в Германии в настоящее время составляет $9,16 за кг. Стоимость H2, получаемого на основе энергии ветра, опустится до $4,9 за кг в 2030 году, а в 2050-му будет равняться $3,2 за кг. «Зеленый водород», получаемый на базе энергии солнца, подешевеет к 2030 году до $4,7 за кг, а к 2050-му – до $2,6 за кг. Иными словами, уровень двух долларов достичь не удастся и через три десятилетия.
«Голубой водород», напротив, и до кризиса вписывался в двухдолларовый стандарт. Правда, при современной цене природного газа в странах-импортерах, около тысячи долларов за тыс куб. м H2, производимый методом парового риформинга, утратил это преимущество, а, по оценке Rystad, сравнялся с издержками «зеленого водорода». Учитывая, что мировая экономика из-за недофинансирования нефтегазовой отрасли вступает в эпоху дорогого газа, производство H2 методами парового риформинга с последующим улавливание выбросов CO₂ становится экономически неоправданным в этих странах. Но это дает неоспоримые преимущества странам-экспортерам, обладающим запасами природного газа.
Что касается газодобывающих стран, где издержки по добыче метана невысоки, стоимость «голубого водорода» по-прежнему отвечает коммерческим параметрам. Так, эксперты Platts Analytics утверждают, что при цене сырьевого газа менее $2 за МБТЕ ($70 за 1 тыс. куб. м) себестоимость «голубого водорода» опускается ниже $1 за кг H2 на выходе завода[3].
Хотя реальная стоимость производства «голубого водорода» в РФ неизвестна, многие исследователи убеждены, что она в России и Норвегии она может составить менее $1 за кг.[4] Если верить такой оценке, это означает, что «голубой водород» от производителей природного газа уже сейчас способен служить стартером глобального водородного рынка, задолго до момента появления на нем значимых объемов «зеленого водорода». И это при том, что вопрос сможет ли «зеленый» водород когда-либо сравняться с «голубым» в международной торговле, остается открытым.
Изменить ситуацию с позиционированием «голубого водорода» могут только страны, владеющие ресурсами природного газа, для чего потребуется как осознание ими своего потенциала в энергоповороте, так и концентрация ресурсов для реализации проектов по его производству. То есть, «мяч» находится на стороне стран-производителей природного газа.
В условиях форсированного отказа от потребления российского природного газа, с сожалением можно констатировать, что ставка на его монетизацию на европейском рынке посредством технологий пиролизной группы оказалась нереализуемой. Природный газ при этом поступал бы в Европу в обычном порядке, и уже на месте в водородных долинах превращался в «бирюзовый водород». Обнуление возможностей, связанных с «бирюзовым водородом» в местах его потребления из-за высокой стоимости сырья оставляет странам-экспортерам единственную альтернативу в виде ставки на «голубой водород».
Этого приоритета нет в необновленной «Концепции развития водородной энергетики РФ», хотя она и относит «получение водорода с низким углеродным следом на базе технологий паровой конверсии метана с обеспечением улавливания углекислого газа», к одному из двух наиболее экономически эффективных способов его производства наряду «с методом электролиза воды на базе электроэнергии атомной электростанции и гидроэлектростанции».
Однако, перечисляя в пункте 23 конкурентные преимущества для производства и экспорта H2 по сравнению с другими странами, «Концепция» ставит на первое место «наличие электроэнергии с низкими удельными выбросами углекислого газа» (то есть «желтый водород») и «значительного солнечного и ветропотенциала» (то есть «зеленый водород»). И только потом, через запятую, «Концепция» отмечает наличие «значительных природных ресурсов, необходимых для производства сравнительно дешевого низкоуглеродного водорода» (то есть «голубого водорода») и «значительный опыт применения в промышленности технологий паровой конверсии метана».
Выход из тупика № 2.
Водород является химической субстанцией, непригодной для его транспортировки в виде смесей с метаном (МВС) по существующим магистральным газопроводам. Характерно, что на эту проблему начали обращать внимание не только российские, но и европейские исследователи и эта точка зрения имеет все основания стать доминирующей, хотя ее носителями, к сожалению, выступают бескомпромиссные противники природного газа.
Невозможность подмешивания водорода к метану в действующих газопроводах подрывает экономику проектов на начальной стадии становления водородной энергетики, то есть до того момента, когда объемы его производства вырастут до размеров, достаточными для того, чтобы оправдать строительство специализированных водородопроводов. Невозможность такого подмешивания ставит под сомнение и экономику малотоннажных проектов производства H2 с длинными логистическими цепочками.
Наряду с трубопроводным транспортом, оптимальным способом перевозки H2 является его трансформация в аммиак (NH3). Технология и инфраструктура производства и транспортировки аммиака досконально отработаны в России и за рубежом, хотя в РФ нет специализированных терминалов для его перевалки. Для транспортировки аммиака до экспортных портов могут использоваться аммиакопроводы. Наиболее мощный аммиакопровод (до 2,5 млн т в год) Тольятти – Одесса был построен еще в 1970-е годы[5].
NH3 следует рассматривать не только как инструмент для транспортировки водорода, но и непосредственно как энергоноситель с перспективой его штатного использования на тепловых электростанциях. Возможна также разработка специализированных судов с аммиачными двигателями.
Сравнительно недавно европейцы обсуждали возможности импорта H2 в сжиженном и компримированном виде, однако, судя по планам ведущих немецких энергетических компаний, приоритет отдан в пользу импорта NH3. Так, и RWE и Uniper планируют строительство терминалов для приемки именно низкоуглеродного аммиака. На терминалах по приему аммиака RWE и Uniper будет производиться выделение H2 из NH3 с дальнейшей его транспортировкой по водородопроводам. Через терминалы RWE и Uniper потребителям в ФРГ будет поступать около 0,6 млн т водорода, что суммарно составит около 20% от потребностей немецких потребителей в 2030 году.
Логистическая связка «водород-аммиак» существенно снижает экспортную привлекательность проектов «зеленого водорода» в России, так как они в большинстве своем невелики по размерам. Так, согласно, «Атласу российских проектов по производству низкоуглеродного и безуглеродного водорода и аммиака» Минпромторга РФ всего насчитывается 33 таких пилотных водородных проектов, из которых 27 проектов относятся к категории «зеленых». В случае реализации всех 33 проектов, производство H2 может составить 16 млн т в 2031 году. Проекты производства «зеленого водорода» за исключением одного (Пенжинской приливной электростанции на Камчатке с предполагаемым объемом производства водорода 5 млн т в год) являются малотоннажными со средним объемом производства около 100 тыс. т в год.
Проекты «зеленого водорода» в основном ориентированы на недозагруженные генерирующие мощностей гидроэлектростанций и расположены вдалеке от портов, что плохо сочетается с экспортной ориентацией этих проектов из-за длинных логистических цепочек.
На общем фоне выделяются четыре проекта производства «голубого водорода», ориентированные на совокупные объемы в 8 млн т. Особенными преимуществами обладаю проекты голубого водорода/аммиака в Арктике и на Дальнем востоке, благодаря коротким транспортным цепочкам: добыча природного газа – паровой риформинг в зоне порта – улавливание выбросов CO₂ с обратной закачкой в пласт в местах добычи – извлечение водорода – производство аммиака – его транспортировка судами на экспорт. Кроме того, в арктическом кластере сосредоточены богатые еще не разработанные газовые месторождения на суше, а на дальневосточном – ведется активное освоение морских запасов газа. Наиболее продвинутым из упомянутых четырех проектов является Обский газохимический комплекс (ГКХ) компании НОВАТЭК, который находится на стадии Pre-FEED и запланирован к запуску по разным источникам между 2024 и 2027 годами.
Аммиак преимущественно используется как сырье для производства азотных и азотсодержащих удобрений. В настоящий момент из-за высокой стоимости газа выпуск азотных удобрений сокращается, и он становятся дефицитным товаром. Объемы природного газа, подпадающие под санкции и ограничения Запада, могут быть перенаправлены на производство «голубого водорода» с последующей его трансформацией в низкоэмиссионный NH3.
Такая трансформация гарантирует устойчивый рынок сбыта этому продукту газохимии даже в том случае, если собственно «голубой водород» из России длительное время будет находиться под санкционным давлением. Аммиак – товар мобильный, не привязанный к трубопроводам, экспортировать который по морю можно в любой порт, где имеется соответствующая инфраструктура. Превращение России в ведущего экспортера низкоэмиссионного NH3 снизит турбулентность на мировом рынке удобрений, станет неоценимым вкладом в решение глобальной продовольственной проблемы.
Из-за санкций стала невозможной закупка оборудования и технологий из недружественных стран. Эта проблема стоит особенно остро для проектов «зеленого», «желтого» и «бирюзового» водорода, но в наименьшей степени для «голубого». В последнем случае они могут быть исполнены практически полностью на базе отечественного оборудования и технологий. Отсутствие некоторых технических решений в кратчайшие сроки может быть компенсировано импортозамещением, параллельным экспортом или обменом технологий с дружественными странами.
Простой расчет показывает, что в случае прекращения ЕС импорта российского газа в объеме 150 млрд куб. м, на его основе может быть произведено методом парового риформинга до 40 млн т «голубого водорода». Реализация проектов «голубого водорода» задает правильный вектор постсанкционному развитию газовой индустрии России, что позволит не вычеркнуть годы изоляции как потерянные с точки зрения вопросов климатической повестки.
Выход из тупика № 3.
Потенциал природного газа в продвижении глобальной климатической повестке связан с его способностью вывести водородную энергетику из тупиковых ситуаций. Придание природному газу статуса «топлива будущего» отвечает не только интересам глобальной повестки, но и коренным интересам РФ, которая располагает его богатейшими ресурсами. «Голубой водород» в конечном счете позволит России в полной мере реализовать свои конкурентные преимущества.
Признание за природным газом статуса «топлива будущего» не придет само собой и потребует немало усилий со стороны экспортеров природного газа. Решение указанной задачи возможно по двум направлениям.
Одно из них – предложение на мировом рынке углеродно нейтрального природного газа. Второе – доведение экологических характеристик «голубого» водорода до уровня «зеленого». Практические результаты, продемонстрированные по каждому из этих направлений в отдельности и их комбинации, позволят избежать недооценки роли природного газа и придадут ему статус «топлива будущего».
Важность первого из упомянутых направлений декарбонизации природного газа связана с тем, что достижение углеродной нейтральности, намеченное на середину текущего века, хотя и приведет к сокращению его потребления, но не будет означат полного отказа от него. Свое место в мировом энергобалансе в 2050 году он займет в форме углеродно-нейтрального (abated) метана. При сжигании такого метана эмиссия углекислого газа будет происходить, но она будет нейтрализована поглощением из атмосферы эквивалентного объема выбросов, которые поставщик и потребитель удостоверяют «зелеными сертификатами».
«Зеленое сертифицирование», как способ сохранения природного газа в энергобалансе, уже начинают продвигать поставщики сжиженного природного газа (СПГ), предлагая рынку премиальный продукт – углеродно-нейтральный СПГ. Несколько десятков партий такого газа уже доставлены потребителям, в том числе четыре из России. Необходимо распространить такую практику и на трубопроводные поставки, для чего следует активно развивать индустрию улавливания и захоронения выбросов CO₂ и ликвидный рынок «зеленых сертификатов».
Не менее важно, чтобы действия в обеих из указанных направлении сопровождались информационно-аналитической поддержкой, а концепция циклической экономики, основанной на углеродно-нейтральном природном газе, стала идеологией мировой газовой промышленности. Учитывая, что участие РФ в рабочих органах Международного газового союза (International Gas Union) в настоящее время приостановлено, наиболее подходящей площадкой для продвижения такой идеологии должен стать Форум экспортеров природного газа (ФСЭГ). Именно в рамках этой организации Россия сможет найти союзников, заинтересованных в том, чтобы природный газ занял достойное место в «зеленой повестке».
Что касается H2, получаемого из природного газа, то он подвергается в настоящее время беспрецедентному давлению в ходе пропагандисткой кампании, развязанной в западных СМИ. В ходе этой кампании утверждается, что углеродный след «голубого водорода» слишком велик и не поддается снижению. И это в ситуации, когда снижение выбросов «голубого» водорода до уровня «зеленого» не только возможно, но и требует относительно меньших затрат.
Так, не выдерживают критики ссылки противников «голубого водорода», которые утверждают, что при производстве одного его килограмма генерируется парниковых газов на 20% больше, по сравнению с простым сжиганием одного килограмма природного газа. Такое сравнение некорректно. Дело в том, что на производство одного килограмма «голубого водорода» уходит 10-12 кг метана. При сжигании 12 кг метана в атмосферу было бы выброшено почти в 10 раз больше парниковых газов.
Со сравнительно невысокими затратами связана утилизация потоков CO₂ в результате конверсии метана. Здесь сложности создают образующиеся в технологическом процессе дымовые газы, на долю которых приходится две трети эмиссий. Кроме того, не поддаются улавливанию так называемые фугитивные (fugitive) эмиссии парниковых газов, которые возникают на стадии добычи и транспортировки метана. Проблема с дымовыми газами может быть решена с помощью технологии Auto Thermal Reforming (ATR), которая позволяет секвестрировать до 95% выбросов CO₂, образующихся в процессе производства «голубого водорода». Что же касается фугитивных эмиссий, то есть эмиссий метана в процессе добычи и транспортировки природного газа, то здесь на помощь может прийти, наряду с собственно технологиями по снижению таких выбросов, их нейтрализация за счет приобретения «зеленых сертификатов».
Отсутствие идеологии, которая бы позиционировала природный газ в качестве «топлива будущего» посредством его декарбонизации в различных формах – источник системной слабости мировой газовой промышленности, от которой необходимо избавиться в интересах ее выживания в условиях новой реальности. Было бы наивно полагать, что робкие голоса сторонников «голубого водорода» за рубежом в условиях тотального контроля «зеленых» алармистов над СМИ будут когда-либо услышаны. Неразумно также делать вид, что происходящая за рубежом дискуссия не касается России, и не задевает ее глубинных интересов.
Синергия между водородом и метаном
Важно понимать, что данный анализ ситуации вовсе не направлен против каких-либо разновидностей водорода, каждый из которых, безусловно, имеет свои недостатки и достоинства. «Голубой водород» будет содействовать продвижению всех его видов путем выстраивания производственных и сбытовых цепочек на этапе становления водородной экономики. Таким образом будет решена проблема «курицы и яйца»: поставщики не могут запустить производство потому, что нет покупателей, а покупатели не могут купить водород потому, что он слишком дорог.
Синергия между водородом и метаном этим не исчерпывается. Перед европейцами стоит задача обеспечения доступа всех потребителей к «зеленому», электролизному H2. Для этого на переходном этапе предполагается использовать существующие магистральные газопроводы, подмешивая водород к метану. Тупиковый характер такого решения скоро станет очевиден.
Параллельно этому в ЕС развивается отрасль по улавливанию и захоронению выбросов парниковых газов. Но в Европе, за исключением Нидерландов, Великобритании и Норвегии, количество скважин пригодных для захоранивания CO₂, взятого из атмосферного воздуха, невелико. Это чрезмерно удорожает весь процесс из-за длинных логистических цепочек: на полном серьезе обсуждается масштабный вывоз углекислого газа танкерами из континентальной Европы в Норвегию для захоронения там в отработанных месторождениях.
Если оснастить электролайзеры дополнительной установкой, то на них можно производить синтетический метан. Синтетический газ представлял бы собой продукт соединения электролизного водорода и углекислого газа, взятого из воздуха с целью его дальнейшего захоронения. Если вместо захоронения использовать его в процессе синтеза метана, то это позволило бы европейцам избавиться от проблем, связанных как с МВС, так и с утилизацией уловленного углекислого газа.
При сжигании, синтетический метан выделяет CO₂, как и обычный метан. Но, как и «зеленый водород», он является углеродно-нейтральным, поскольку при сжигании будет отдавать тот углекислый газ, который был уже однажды взят из воздуха.
Преимущество синтетического газа заключается в экономии расходов на строительство и перепрофилировании газопроводов под водород. Так, по «скромной» оценке транспортных операторов ЕС, только на создание опорных специализированных водородопроводов к 2040 году потребуется от 80 до 143 млрд евро, не считая повышенных операционных расходов[6]. Из общей протяженности в 53 тыс. км водородной транспортной системы 40% будет построено заново, остальные 60% перепрофилировано. Поддержание в рабочем состоянии существующей системы газопроводов обойдется в существенно меньшую сумму.
Следует также учитывать, что H2 обладает высокой диффундирующей способностью, поэтому вероятность утечек при его транспортировке велика, что требует повышенного уровня промышленной безопасности. Обнаружилась и еще одна особенность водорода: в случае неконтролируемых утечек он сам превращается в парниковый газ, который к тому же замедляет процессы поглощения в атмосфере других парниковых газов. Иными словами, имеется достаточно оснований для минимизации транспортного плеча самого H2.
Синтетический метан можно отправлять по имеющимся газопроводам, сжигать на существующих электростанциях и обеспечивать им нужды домохозяйств без замены там теплового оборудования. Кроме того, метан более безопасен в бытовых условиях, чем водород, поскольку из-за более высокой температуры сгорания создается угроза критической концентрации оксида азота в закрытых помещениях[7].
Решает синтетический метан и проблему поддержания в рабочем состоянии европейской газотранспортной инфраструктуры, финансирование которой ЕС собирается урезать из-за перекрестного субсидирования между пользователями сетей природного газа и водорода при установлении тарифов. Перекладывание расходов на развитие водородопроводов на газопроводы привело бы к разрушительным для них последствиям. Углеродно-нейтральный синтетический метан уравнял бы в своих правах метано- и водородопроводы.
Синтетический метан вполне вписывается и в водородную стратегию «Росатома». АЭС при этом выдавали бы в газотранспортную сеть ПАО «Газпром» углеродно-нейтральный природный газ как продукт синтеза «желтого водорода» и уловленного в промышленных анклавах углекислого газа. Углеродно-нейтральный синтетический метан мог бы экспортироваться как премиальный продукт, так как при его сжигании не возникает дополнительных выбросов в атмосферу.
Демонстрация успехов России в производстве «голубого водорода» и его производных, а также создание специализированной отрасли по улавливанию выбросов парниковых газов сделают полномасштабное сотрудничество с зарубежными партнерами в этом вопросе неизбежным на фоне экзистенциального характера общих вызовов.
[1] Irena. “World Energy Transitions Outlook 2022”. March 2022. С. 6.
[2] 4. Montel. Energetika.Net. “Green Hydrogen Developers Grapple with Price Volatility”. April 5th, 2022.
[3] Platts Analytics, National Renewable Energy Lab H2A Model
[4] European Hydrogen Backbone. . A European Hydrogen Infrastructure Vision Covering 28 countries. June 2021 .С.67.
[5] После 2014 г. не функционирует.
[6] European Hydrogen Backbone. A European Hydrogen Infrastructure Vision Covering 28 countries. April 2022. P. 3, 16.
[7] Recharge. Hydrogen blending will raise consumer costs and risk public health while barely reducing emissions: US think-tank. 24 March 2022