Курдский вопрос. Часть 1

На вопросы отвечает Старший преподаватель Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики НИУ «Высшая школа экономики», старший научный сотрудник Центра цивилизационных исследований стран Востока, эксперт РСМД Андрей Зелтынь

– Андрей Владимирович, Ближний Восток с его гигантскими запасами энергоресурсов – один из ключевых регионов, который оказывает огромное влияние на ситуацию во всем современном мире. Но положение самого региона определяют не только ближневосточные государства и внешние игроки, но и курды. Что это за народ?

– Древних свидетельств о существовании курдов, населявших горы Загроса, Иранское плато, часть Армянского нагорья, Верхнюю Месопотамию и берега Аденского залива достаточно много. Считается, что отслеживать историю и этногенез курдов можно уже с конца второго тысячелетия до нашей эры.

Занимательная курдология

– Упоминания о них можно найти в греческих и персидских античных источниках. Существуют разные версии происхождения этого народа. Самая популярная из них – скифско-мидийская. Однако окончательного ответа на этот вопрос историческая наука пока не дала. И тому есть объективные причины. Как известно, курды постоянно находились под мандатом или владычеством других народов. А, соответственно, курдская историография развивалась очень слабо. Очевидно, что по политическим соображениям. Есть, конечно, несколько более или менее серьезных работ на эту тему – они выходили в Западной Европе или бывшем СССР, писали их, как правило, курды-эмигранты. Но в целом сегодня курдоведение находится в крайне плачевном состоянии. Впрочем, в последнее время курдология стала достаточно активно развиваться. И, думаю, что в ближайшее десятилетие мы сможем, наконец, получить четкий ответ на вопрос «кто же такие курды?».

А пока мы вынуждены отталкиваться от нынешнего положения дел. И говорить о территории на юго-западе евроазиатского материка, которую условно можно назвать «Курдистаном». Определяется она границами того пространства, где курды составляют либо абсолютное, либо относительное большинство. В настоящее время оно разделено между четырьмя государствами – Турцией, Ираком, Ираном и Сирией. Поэтому-то точные пределы «Курдистана» определить довольно непросто. Как, впрочем, и точную численность курдов. Между тем, по имеющимся данным, их в мире насчитывается порядка 35-40 млн. Около 2,5 млн из них составляет курдская диаспора, проживающая общинами за пределами условного «Курдистана».

– Курды являются одним из самых многочисленных народов, которые не имеют своей государственности. Почему так сложилось?

– Давайте начнем с того, что в истории ближневосточного региона были определенные периоды, в которые можно было наблюдать реальные примеры зачатков курдской государственности. Так, в средние века «Курдистан» являл собой некую совокупность полунезависимых и независимых государственных образований, которые можно условно назвать эмиратами. И лишь номинально находился под косвенным политическим и религиозным влиянием арабских халифов и персидских падишахов. Об этом, например, говориться в персидских текстах, среди которых – хроника «Зафар-наме» («Книга побед»), написанная в 1419-1425 годах историком и поэтом Шараф ад-дином Али Язди. И в книге «Шараф-наме», автором которой является основоположник курдской историографии, курдский османский историк конца XVI и начала XVII веков Шараф-хан V бин Шамсаддин Бидлиси (Шарафаддин), родившийся в семье, правившей Битлисским эмиратом, располагавшемся в свое время на востоке нынешней Турции. Как раз Шарафаддин упоминает целый ряд независимых курдских эмиратов и автономных государственных образований, в которых подавляющую часть населения составляли именно курды – Бабан, Соран, Бадинан, Битлис, Ардалан и так далее. Власть в них была в руках именно курдов. Пусть даже эти государственные образования и находились, как правило, в вассальной зависимости. Что, впрочем, было характерно в то время для всего ближневосточного региона.

Более того, представители курдов в средние века занимали достаточно серьезные позиции и в некоторых существовавших тогда некурдских государствах. И, естественно, оказывали серьезное влияние на развитие всего ближневосточного региона. Достаточно вспомнить самого известного курда средневековья – это Юсуф ибн Айюб. Или, как его принято называть в России и в Европе, Салах ад-Дин (он же – Саладин). Выдающийся военачальник, лидер мусульман XII века, султан Египта и Сирии. Основатель династии Айюбидов, которая в период своего расцвета правила не только Египтом и Сирией, но также Ираком, Хиджазом и Йеменом. Он добился очень серьезных успехов в борьбе с крестоносцами и стал фактически национальным героем арабского эпоса. А был не арабом, а этническим курдом. Поэтому неправильно утверждать, что курдов никогда не допускали до управления государствами.

Тем не менее, на сегодняшний день курды действительно являются самым многочисленным народом, который не имеет своего суверенного государственного образования. И причин тому достаточно много. Причем, истоки этой проблемы относятся вовсе не к ХХ веку – всё началось гораздо раньше. Так, в 1639 году был подписан так называемый Захабский договор, которым завершилось длительное военное противостояние между Османской империей и Сефевидским Ираном. Напомню, что на пике своего могущества Сефевидская империя (ее еще называли Кызылбашское государство), включала территории современных Азербайджана, Ирана, Армении, Грузии, Туркменистана, Афганистана, Ирака, восточной Турции, Кувейта, Бахрейна, а также части Пакистана, юга Узбекистана, востока Сирии и юга России.

По Захабскому договору Курдистан был впервые официально разделен на две части – османскую (турецкую) и кызылбашскую (иранскую). И именно это сыграло крайне отрицательную роль в дальнейшей судьбе курдов. Потому, что, с одной стороны, власти Ирана в попытках полностью ассимилировать курдов сильно ущемляли их права и даже репрессировали. С другой – османы в принципе отрицали наличие какой-либо курдской этничности, считая их попросту «горными турками». А в результате того, что бóльшая часть Курдистана перешла в XVII веке под власть Османской империи, впоследствии курдов втянули и в Первую мировую войну.

Формальности и реалии

– Но, ведь, по итогам Первой мировой войны курды чуть было не получили свою государственность. Правда, многие исследователи уверены, что британцы просто использовали курдов для победы над Османской империей, пообещав им независимость, но обманули.

– Не всё так просто. Британцы во время Первой мировой войны, имея цель свалить Османскую империю, играли в эту игру со всеми, кто мог быть им полезен. Не только с курдами, но и, например, с арабами. И, естественно, обещали многое многим. А задача была поднять арабов и курдов против османов. Что в итоге успешно удалось сделать. И в 1920 году, как раз с подачи британцев, был подписан Севрский мирный договор, который был заключен странами Антанты и присоединившимися к ним государствами с Османской империей. В соответствии с этим документом, потерпевшая поражение в войне империя не только должна была быть разделена на части. Предполагалось, что одной из этих частей станет независимый Курдистан, границы которого должны были совместно определить Великобритания, Франция и Османская империя.

Однако Севрский договор так и не был ратифицирован всеми подписавшими его сторонами. Причиной этого стала Кемалистская революция 1918-1923 годов, в результате которой на развалинах Османской империи была провозглашена Турецкая республика, которую возглавил Мустафа Кемаль, принявший впоследствии имя Ататюрк («отец турок»). Ататюрк отказался выполнять соглашения, заключенные с Османской империей. И в 1923 году вместо Севрского был подписан и ратифицирован Лозаннский мирный договор. В итоге, по результатам Первой мировой войны, «Курдистан» был разделен еще на две части. В соответствии с Лозаннским договором, на территории бывшей Османской империи было образовано два новых арабских государства – Ирак и Сирия. В их состав и вошли курдские земли. Таким образом, процесс расчленения «Курдистана» был завершен. С тех пор существует четыре части условного «Курдистана» – турецкая, иракская, иранская и сирийская.

Так что формально британцы как бы пытались сдержать свои обещания перед курдами. И создание независимого Курдистана сорвалось, вроде как, и не по их вине. По крайней мере, выглядит это именно так. Впрочем, как бы повели себя британцы, не случись Кемалистской революции, никто уже не узнает. Вполне возможно, что и тогда никакого независимого Курдистана на Ближнем Востоке тоже не появилось бы. Напомню, что в обмен на поддержку своих войск в борьбе с Османской империей британцы обещали также и создание единого национального арабского государства. Так называемой «Великой Сирии», которая должна была включать территории современных Сирии, Ливана, Израиля, Палестины и Иордании. И даже предоставили арабам некие гарантии через известного британского военного и дипломата Томаса Эдварда Лоуренса. Но никакой «Великой Сирии», как известно, не появилось. Мало того, впоследствии выяснилось, что еще в 1915 году Великобритания начала подготовку тайного соглашения с Францией и Российской Империей о послевоенном разделе территорий Османской империи. Затем к ним присоединилась и Италия. И в 1916 году этот тайный договор, получивший название «Соглашение Сайкса-Пико», был подписан. Это означало отказ британцев от обещаний создания той самой «Великой Сирии». Всё это до поры до времени было сохранено в тайне, в том числе и от арабских лидеров, которым британцы предоставили гарантии своей всесторонней поддержки.

Поэтому, если говорить об обещаниях, данных тогда же курдам, формально британцев не в чем обвинить. Хотя, как мы видим по истории с арабами, это вовсе не значит, что британцы действительно собирались сдержать свои обещания.

А вообще надо сказать, что курдов неоднократно обманывали в вопросах предоставления государственности. Если провести исторические параллели с событиями XVII – начала ХХ века, то сейчас мы видим абсолютно то же самое. Внимание на курдов обращали, когда у кого-то возникала необходимость вовлечь их в ту или иную военную кампанию. Курды – бойцы. Они всегда очень здóрово воевали. И, когда нужно было их уговорить сложить за кого-либо головы, им всё время обещали в результате победы счастливую жизнь в своем собственном независимом Курдистане. То же самое происходит и сейчас, если посмотреть на то, как силы антитеррористической коалиции под руководством американцев использовали курдов в Сирии в борьбе с международной экстремистской террористической организацией «Исламское государство» (ИГ). Там тоже звучали колоссальные обещания о создании как минимум глубокой автономии на севере Сирии. А потом американцы объявили о выводе своих войск. И это означает, что курды, скорее всего, опять ничего не получат. Потому, что ни Анкара, ни Дамаск ничего им такого не позволят. Так что эта история повторяется снова и снова.

– Получается, что, если не считать курдские эмираты XV – начала XVII веков, реального воплощения курдской государственности никогда и не было?

– За исключением знаменитой Мехабадской республики в «Иранском Курдистане». Она просуществовала с января по декабрь 1946 года. Возникла она на территории, подконтрольной советским войскам, когда Советский Союз, в ответ на нарушение Ираном подписанного в 1941 году соглашения, оккупировал район Мехабада, известный у курдов под названием «Мукринский Курдистан». Президентом Мехабадской республики был объявлен Кази Мухаммед – градоначальник города Мехабад, духовный и светский судья (кази). Что интересно, создание этого независимого государственного образования почему-то не вызвало восторга у большинства проживавших в «Мукринском Курдистане» курдов. В том числе и у курдской элиты. Поэтому, как только советские войска были выведены из региона, основная часть населения поспешила выразить свою лояльность иранскому шаху. И Мехабадской республики не стало. Просуществовала она всего около 11 месяцев. А Кази Мухаммед с большинством своих соратников был повешен в 1947 году на одной из площадей Мехабада.

В дальнейшем борьба курдов за независимость продолжалась бесконечно, но больше своего независимого государства они так и не создали.

Объединяющее и разъединяющее

– Что представляют собой сообщества курдов сегодня?

– Это своего рода межклановые и межсемейные образования. И внутренние процессы, которые в них происходят, а также то, как эти агломерации относятся друг к другу, является, пожалуй, самой большой проблемой для самих же курдов, если рассматривать их как один единый народ. Поэтому можно сказать, что отсутствие национального государства курдов связано не только и даже не столько с действиями или противодействиями каких-то внешних сил, сколько с внутренней ситуацией в самих курдских общинах.

Дело в том, что этногенез разных групп курдов зачастую проходил в совершенно различных условиях. Процесс этот был сумбурный и неоднородный. И как результат – теперь эти группы имеют очень мало общего между собой. Например, многие из сложившихся на сегодняшний день сообществ курдов говорят на разных языках. Причем, это относится даже к тем, кто живет в непосредственной близости друг от друга. Так, больше всего курдов говорит на курманджи – в Турции, Сирии, Ираке, Иране и всех странах бывшего Советского Союза. Второй по массовости использования – сорани, на нем говорят в Иране и Ираке. Затем идет зазаки – он распространен в Турции, Ираке и некоторых странах бывшего СССР. А есть еще горани, лаки и другие курдские языки. И, несмотря на то, что всех курдов относят к ираноязычным народам, взаимопонимание между подавляющим большинством самих носителей различных курдских языков давно утрачено. В дополнение ко всему, эти носители используют разную письменность. Допустим, курманджи – на основе латиницы, сорани – арабского алфавита. А, например, курдские языки, на которых говорят в бывшем СССР, подверглись кириллизации и русификации.

Но что это означает, помимо того, что эти люди просто не понимают языка друг друга? А то, что они поют разные песни и рассказывают детям разные сказки. У них разные музыкальные мотивы, разные обычаи и предпочтения, разный быт, разные мифы и легенды, разный эпос и разные герои. А, с учетом того, что и культурная история у них не совсем одинакова, это в целом очень и очень разные люди. И всё это, естественно, оказывает огромное влияние на каждое курдское сообщество, на их политику, а, соответственно, и на взаимоотношения между разными межклановыми образованиями. Противоречий между ними – масса. И что бы вам ни говорили курдские политики или пропагандисты, никакого одного единого курдского народа просто нет. Этнически – есть, ментально – нет. Недаром же курдские общины зачастую просто не в состоянии договориться даже между собой. Как раз потому, что они говорят и думают на разных языках, из чего вытекает и целый ряд других, не менее весомых причин для их разобщения.

Но есть, конечно, и объединяющие факторы. Прежде всего – это религия. Подавляющее большинство курдов (порядка 75%) исповедует ислам суннитского толка и, в основном, шафиитского мазхаба (одна из школ шариатского права). А дальше довольно сложно распределить по процентам, так как статистика абсолютно разная. Но есть среди курдов также мусульмане-шииты, алавиты, езиды и христиане. Между тем практически все курды, неважно что они исповедуют в настоящий момент, считают своей исконной, материнской религией зороастризм. Вот как раз суннитский ислам и зороастризм и являются некими объединяющими всех курдов элементами. И, кстати, достаточно серьезными, поскольку речь идет о религии.

В то же время сейчас огромную роль играет то, где и в каких условиях курды живут. В каждой из четырех перечисленных государств, которые охватывает территория условного «Курдистана», курды находятся в совершенно различных условиях. По имеющимся данным, больше всего их проживает в Турции – почти половина от их общего количества. В Иране – более 20%, в Ираке – порядка 15%, в Сирии – 5-7%, за пределами «Курдистана» – около 7%. И, например, большинство турецких курдов сегодня не готово вести непримиримую борьбу не только за создание независимого государства всех курдов, но даже за широкую курдскую автономию в составе Турции. По крайней мере, проводимые в «Турецком Курдистане» независимые опросы говорят именно об этом. Потому, что основная масса курдов, живущих в Турции, ощущает себя гражданами этой страны. И не хочет для себя каких-то кардинальных, революционных изменений.

Ключевые факторы

– Но относительно недавно Турция проводила в «Турецком Курдистане» антитеррористическую операцию, которую некоторые наблюдатели восприняли чуть ли не как гражданскую войну: турецкая армия против курдов…

– Война шла не столько с курдами, населяющими «Турецкий Курдистан», сколько с боевиками «Рабочей партии Курдистана» (РПК), которые активизировались в связи с боевыми действиями в Сирии и участием в них турецкой армии. РПК имеет крайне слабое влияние на турецких курдов. Сторонники там у этой организации, безусловно, есть, но их абсолютное меньшинство. Население же «Турецкого Курдистана» в подавляющей своей массе живет достаточно комфортно. И какой-то особой аллергии и идиосинкразии в отношении своей принадлежности к Турции у него нет.

На самом деле, большинство курдов сегодня живет примерно так, как и подавляющая часть населения тех стран, в которых они находятся. Безусловно, лучше всех себя чувствует курдская диаспора. Она достаточно большая в Европе, в Америке, в Австралии, на территории бывшего Советского Союза и так далее.

После них в наилучших условиях находятся иракские курды. Потому, что и в Ираке, и в «Иракском Курдистане» много углеводородов. Чем курды, естественно, вовсю пользуются. И это их вполне устраивает. Поэтому они провели в сентябре 2017 года референдум о независимости, показав таким образом всем «кузькину мать», и на этом успокоились. Потому, что своего добились. Прежде всего – более серьезного отношения к себе со стороны Багдада.

Кстати говоря, Эрбиль всегда имел достаточно тесные деловые отношения с Анкарой – торговые, финансовые, нефтегазовые. Поэтому неразумно даже подозревать «Иракский Курдистан», как самое экономически мощное локальное образование курдов, в том, что он может стать помощником в вопросах самоопределения, допустим, «Турецкого Курдистана». Не говоря уже о создании «Великого Курдистана» для всех курдов.

Следующими за иракскими курдами по благосостоянию и социальному положению идут турецкие и иранские курды. В Турции и Иране они представляют собой главным образом средний класс. Но курдов достаточно много также в турецкой и иранской элите. Например, Стамбул – преимущественно курдский город. Хотя турки настаивают, что в этом городе всего 37% курдов, это не так – их там гораздо больше. А, соответственно, влияние курдов в Стамбуле очень велико, если не сказать, что именно они там что называется «заказывают музыку». Но в целом факт в том, что курды, присутствуя в Турции и в элите, и в бизнесе, и в среднем классе, и на селе, живут точно также как турки. То же самое и в Иране. После целой череды различных волнений и попыток восстаний, спровоцированных противостоянием с иранской властью, местные курды последние годы ведут себя более или менее спокойно. Тегеран приложил достаточно много усилий, чтобы пацифицировать курдское население всеразличными льготами и оказанием необходимой помощи, в том числе и финансовой. Потому, что никому не нужны очаги постоянного беспокойства.

А, вот, сирийские курды, пожалуй, являются исключением. Они не только живут хуже всех остальных курдов, но и их положение в Сирии, начиная еще с 1950-х годов, объективно остается близким к невыносимому. Как в экономическом, так и в социально-политическом плане. Курды в Сирии всегда были второсортными гражданами. С паспортами у них проблемы были, с гражданством и так далее. Но тому были причины. История – это всегда дорога с двусторонним движением. Никогда не бывает так, чтобы один был во всем виноват, а другой – 100-процентная жертва. Но ситуация с курдами в Сирии объективно была ненормальная. Поэтому и живут они хуже всех других курдов.

– В ближайшее время в Сирии в этом плане что-то будет меняться в лучшую сторону?

– Думаю, что должно поменяться. Потому, что и Дамаску уже пора понять, что, если они хотят навести порядок на севере Сирии – а это очень важный район для политической стабильности на всей территории страны, то надо идти на уступки курдскому населению. И язык, и избирательное право, и, очевидно, нужно какие-то инвестиции делать в развитие курдских территорий. Это очень важно. Будут такие инвестиции – не будет проблем. Потому, что, на самом деле, реальная подоплека всех антиправительственных выступлений курдов – низкий или недостаточно высокий уровень жизни, а не мечта создать некий «Великий Курдистан».

Между тем, если в ближайшие несколько лет проблемы сирийских курдов не начнут решаться, то вполне вероятно, что на Ближнем Востоке возникнет проблема, рядом с которой ИГ покажется мелкой неприятностью.

– То есть это и может стать тем мощным объединяющим фактором для всех курдов, которого до сих пор не было?

– Да, такое вполне возможно. Курды могут объединиться не по политическим, экономическим или социальным интересам, а по принципу «наших бьют». На Востоке это всегда был очень серьезный аргумент для консолидации. Впрочем, думаю, что даже в этом случае дело вряд ли пойдет дальше предоставлении сирийским курдам широкой автономии.

– Но если не брать в расчет ситуацию в сирийском «Курдистане», то курдов никто специально и целенаправленно не ущемляет и не репрессирует?

– Именно так. Социальных лифтов в огромном количестве у них, безусловно, нет, но в большинстве своем они живут вполне достойно. Хотя, конечно, как и любой нормальный человек, хотят жить лучше. Но это уже проблема не курдов, а тех стран, в которых они живут. Позиция, например, Анкары или Тегерана, заключается в том, что курды они или не курды – не важно. Они – граждане Турции и Ирана. И, соответственно, как любой гражданин должны иметь все права, но и соблюдать все обязанности.

А всё остальное – это уже политиканство, не имеющее никакого отношения к реальной жизни.

Политическая игра

– С чем же тогда связаны постоянные стычки Эрбиля и Багдада?

– Причины – всё те же. Иракские курды тоже хотят жить лучше. Нужно понимать, что главная цель курдов в Ираке – добиться максимальной экономической автономии. Не политической. И все стычки происходят именно на этой почве. Например, по договору между Эрбилем и Багдадом, курды должны были сдавать свою нефть в общую экспортную трубу. А взамен получать 16-18% вырученных от ее продажи доходов. Но когда из-за активных действий ИГ в Ираке начался бардак, Эрбиль несколько лет не получал этих денег. Багдад их просто не переводил курдам под тем или иным предлогом. А переговоры ни к чему не приводили. Естественно, что в итоге это привело к кризису в отношениях между шиитским правительством Ирака во главе с Нури аль-Малики и «Иракским Курдистаном». Поэтому курды решили воспользоваться ситуацией и решить проблему кардинально. Они сами стали продавать свою нефть. И даже строить свои нефте- и газопроводы напрямую в Турцию. А также распределять между иностранными инвесторами лицензии на разведку и разработку месторождений углеводородов на территории «Иракского Курдистана» без ведома Багдада.

Когда же боевики ИГ вошли в Мосул, появилась реальная опасность, что исламские экстремисты будут двигаться дальше – на территории курдов. Поэтому последние не только оказали им на подступах колоссальное сопротивление и успешно отбились, но и решили воспользоваться ситуацией. И заняли отбитые у ИГ нефтеносные земли, которые были названы иракским правительством «исконно арабскими». На самом деле это спорные территории, на которых исторически проживали курды. И Эрбиль стал активно использовать их в качестве дополнительного источника сырья для развития своего нефтегазового бизнеса, лишив Багдад значительных объемов экспортной нефти. Естественно, правительству Ирака совсем не понравилось, что оно потеряло контроль над крайне продуктивными нефтяными районами. Особенно на фоне того, что курды начали копать ров вокруг «Иракского Курдистана» и заявлять, что никого на свои земли не пустят – ни ИГ, ни Багдад.

Но нужно понимать, что это был политический шантаж – не более. И курды в результате добились своего. Конечно, иракская армия взяла под контроль «исконно арабские» нефтяные районы, которые были под шумок заняты курдами. Но никакого сопротивления этому со стороны курдов не было. Они просто ушли, а не вступили в боевые действия с подразделениями иракской армии. Но поверьте, что, если бы курды не хотели договариваться, еще неизвестно под чьим контролем эти территории были бы сегодня. Однако в решение этого вопроса вовремя вмешались американцы. В итоге Багдад пообещал соблюдать экономические договоренности с Эрбилем. И в настоящее время отношения «Иракского Курдистана» и Ирака, если и не дружеские, то, по крайней мере, вполне себе рабочие. При этом Эрбиль продолжает раздавать нефтегазовые лицензии и развивать свой нефтегазовый бизнес, несмотря на вялые протесты Багдада.

Впрочем, это далеко не новая история. «Иракский Курдистан» еще при Саддаме Хуссейне втихаря приторговывал нефтью, отправляя ее на экспорт автоцистернами в Турцию и небольшими объемами в Иран. Соответственно и конфликты Эрбиля с Багдадом на этой почве возникали уже достаточно давно.

– Вы хотите сказать, что на самом деле все эти разговоры, допустим, об отделении «Иракского Курдистана» от Ирака, а тем более о создании «Великого Курдистана» – всего лишь нехитрая политическая игра?

– Ну конечно. Допустим, курдам чего-то нужно добиться. Они выходят с лозунгом: «Даешь независимый Курдистан по всему Ближнему Востоку!». Это пугает власть. Ведь все знают, что вступать с курдами в реальное военное противостояние себе дороже. И они готовы дать курдам льготы, обеспечить финансирование курдских проектов, а иногда даже и предоставить широкую автономию. Как говорится: «проси больше, получишь сколько нужно». Вот и вся философия.

А друг до друга всем этим частям условного «Курдистана», по большому счету, нет абсолютно никакого дела. Потому, что они не только не могут между собой договориться, но и периодически враждуют между собой. Например, сирийские курды конфликтуют с иракскими.

– А почему?

– Потому, что первые считают турок своими врагами, а вторые с ними крайне активно сотрудничают. Соответственно, сирийские курды расценивают это как предательство со стороны курдов иракских.

Как я уже сказал, это разные люди, разные экономические интересы, разные агломерации населения, разная историческая база. И, как результат, разные политические, экономические и социальные цели и задачи на будущее. Поэтому для объединения курдов в некий «Великий Курдистан» нет абсолютно никаких предпосылок. Думаю, что это лучше всех понимают сами курды. Как и то, что им это на самом деле совсем и не нужно. Даже если теоретически предположить, что Турция, Иран, Ирак и Сирия согласятся отдать свои территории для создания «Великого Курдистана», хотя лично я не могу себе такого представить, курды просто передерутся между собой.

Так что всё не так просто. Не только англичане и американцы или региональные соседи обманывают курдов и не дают им создать свое национальное государство. Курды еще и сами всегда делали и сейчас делают всё, чтобы эта цель не была достигнута.

Вспомним хотя бы Салах ад-Дина и династию Айюбидов – они правили в свое время чуть ли не половиной всего Ближнего Востока, но никакого «Великого Курдистана» при них почему-то не появилось. Есть и более свежий пример – Халед Багдаш. Был такой, совершенно уникальный человек. Лидер Сирийской коммунистической партии (в 1937-1995 годах), член исполкома Коминтерна, депутат Народного совета Сирии (Меджлис аш-Шааб). Он был очень влиятельным политиком, причем не только у себя на родине. Багдаш обладал колоссальным влиянием на Хафеза аль-Асада – генерального секретаря национального командования просирийской фракции партии БААС (1970-2000), президента Сирии (1971-2000) и отца нынешнего сирийского лидера Башара аль-Асада. Но самое главное, что Багдаш был этническим курдом и никогда этого не скрывал. Однако он и палец о палец не ударил, чтобы жизнь сирийских курдов при нем хоть как-то улучшилась. А они, между прочим, не имели даже самого простого – общегражданских прав.

Свои среди чужих, чужие среди своих

– Как, по-вашему, у курдов есть какие-то друзья и союзники?

– Боюсь, что нет. К ним всегда относились неоднозначно и настороженно все их ближневосточные соседи. Очевидно, что есть какие-то исторические обиды. На Востоке, ведь, память очень длинная – там никогда, никто и ничего не забывает. Почему, скажем, Россию, которая то уходила, то возвращалась в разном качестве, практически всегда дружелюбно встречали на Ближнем Востоке? По одной простой причине – Россия не участвовала в Крестовых походах. Об этом в регионе помнят все. Что касается курдов, то отношение к ним определяется даже тем, что в раннем средневековье курдами называли всех кочевников, которых встречали в районе Загросских гор. Независимо от их этнической принадлежности. «Курд» было синонимом слова «кочевник». А кочевники в то время пользовались совсем не доброй славой. На Ближнем Востоке они, помимо горного скотоводства, промышляли набегами, нападениями и грабежами. Кроме того, нынешние отношения с арабами во-многом определяются и большой обидой курдов на то, что в прошлом соседи их обманывали, завоевывали, ущемляли, зажимали и репрессировали.

Единственный региональный игрок, который довольно долгое время позиционирует себя как «верный друг и соратник курдов» – Израиль. Это государство, наверное, единственное в мире, которое занимает позицию «руки прочь от Великого Курдистана!» и «даешь национальное государство курдов!». Но очевидно, что у Израиля здесь свои, скрытые мотивы, которые, впрочем, вполне понятны. Недаром Турция реагирует на это достаточно адекватно, заявляя о том, что израильтяне пытаются создать «второй Израиль» на Ближнем Востоке, чтобы снять с себя остроту нагрузки. Израильтяне прекрасно понимают, что если и дальше активно продвигать вопрос создания курдского национального государства, это будет вносить постоянную тревогу и нестабильность в положение тех стран, которые окружают непосредственно их страну. И, конечно, бить по врагу Израиля «номер один» – Ирану. Но всем же понятно, что «чужими руками жар загребать» – ничего общего с дружбой и партнерством не имеет.

Если говорить о мире в целом, ситуация ничем не лучше. С курдами периодически «дружат», а на самом деле вступают с ними в тактические союзы только те, кто рассчитывает получить от этого некие экономические, политические или военные дивиденды. Обратившись к истории, в том числе современной, вы увидите, что это и британцы, и русские, и французы, и американцы. В зависимости от ситуации и обстоятельств. Но в действительности к курдам и здесь тоже все относятся очень настороженно и неоднозначно. В результате – ни настоящих друзей, ни стратегических союзников.

В последнее время главным «союзником» курдов из «внешнего мира» стали американцы. В 1991 году они ввели войска в соответствии с мандатом ООН для защиты курдских территорий Ирака от «бесчинств» Саддама Хусейна. Памятуя об этом, курды поверили в благие намерения американцев и «задружились» с ними, взяв на себя решение ключевых задач США в рамках противостояния с «Исламским государством». Но вывод американских войск из Сирии, который инициировал президент США Дональд Трамп, курды сразу же восприняли на свой счет. Что их снова обманули и бросают. И вполне справедливо, потому, что, лишившись такого «союзника», курды останутся один на один не только с ИГ, но также с турецкой армией и сирийскими правительственными силами. Единственно кто в этой ситуации может реально защитить «Сирийский Курдистан» от турок, если курды не смогут договориться с Дамаском, – Россия. Но важно понимать, что и российско-курдские отношения сейчас, мягко говоря, совсем не простые.

– А почему, будучи главным образом суннитами, курды вступили в непримиримую борьбу с ИГ? И почему боевики «Исламского государства» так ненавидят курдов?

– Если не вдаваться в детали, то ИГ взяло на себя смелость объявлять еретиками других мусульман. А «такфир» в исламе (обвинение в неверии – «куфре») – очень опасная вещь. Его, как правило, избегают все мазхабы (школы шариатского права в исламе). Чтобы отлучать от веры, мусульманин сам должен быть кристально чистым, идеальным человеком как пророк Мухаммед. Очевидно, что таких людей в «Исламском государстве» нет ни среди идеологов, ни, тем более, среди боевиков. Так что то, что все курды считают себя потомками зороастрийцев, сыграло для них пагубную роль. ИГ объявило всех курдов язычниками. В соответствии с этим, боевики «Исламского государства» взяли курс на уничтожение курдов как народа. А когда боевики ИГ принялись уничтожать курдов-езидов, на их защиту встали все курды, в том числе курды-сунниты. Во-первых, сыграл принцип «наших бьют». Во-вторых, было четкое понимание, что «Исламское государство» не ограничится курдами-езидами, так как все курды – потомки зороастрийцев. Поэтому они так дружно и скоординировано выступили против ИГ. Сначала – защищались, а потом перешли и в наступление. Тем более, что американцы поддержали их оружием, военными советниками и деньгами.

Беседу вел Денис Кириллов

ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ