.
Станислав Мезенцев
.
– Станислав Васильевич, на какие американские компании, действующие в африканском горнодобывающем секторе, в том числе и на маршруте «Коридора Лобито», следует обратить внимание?
– На KoBold Metals, например. Она была основана в Калифорнии в 2018 году, специализируется на поиске и разведке критических минералов, таких, в частности, как медь, никель, кобальт и литий. Интересно, что работа компании базируется на использовании искусственного интеллекта (ИИ), а её деятельность активно поддерживают известные американские миллиардеры и инвестиционные фонды, завязанные на развитие проектов информационно-технологического сектора (ИТ).
Состав инвесторов KoBold Metals из года в год меняется. Среди тех, кто в последнее время исполнял эту роль, можно, в частности, отметить американцев Билла Гейтса и Джеффа Безоса (поддерживают фонд Breakthrough Energy Ventures), Рэя Далио (основателя Bridgewater Associates) и британца Ричарда Брэнсона (основателя Virgin Group), американские компании T. Rowe Price Group Inc., Bond Capital, Andreessen Horowitz, англо-австралийскую BHP Group (в числе акционеров – The Vanguard Group и BlackRock), а также норвежскую энергетическую компанию Equinor ASA (67% акций – у правительства Норвегии) и японский конгломерат Mitsubishi.
Но вернёмся к африканскому противостоянию США с Китаем. Помимо того, что китайские компании активно укрепляют свои позиции в сырьевых проектах на маршруте «Коридора Лобито», они продолжают «осваивать» и окружающую инфраструктуру. Так, в 2022 году альянс китайских China International Trust and Investment Corporation (CITIC) и Shandong Port Group (SPG) стали победителями открытого тендера и получили 20-летнюю концессию на управление и эксплуатацию многоцелевого контейнерного терминала и терминала генеральных грузов непосредственно в порту «Лобито».
.
.
Таким образом, несмотря на то, что Бенгельской железной дорогой управляет Lobito Atlantic Railway, всесторонне использовать эту магистраль, по-видимому, в любом случае будут не только западные, но и всё те же китайские компании. В частности, это подтверждается тем, что фактически первым же клиентом LAR стало уже упомянутое совместное предприятие китайской Zijin Mining и канадской Ivanhoe Mines. А поступающее по Бенгельской железной дороге в порт «Лобито» ценное сырьё из ДРК и Замбии после начала полноценной работы «Коридора Лобито» экспортировалось главным образом не в США и Европу, а в КНР.
Между тем, не получив концессию на управление собственно Бенгельской железной дорогой, в 2024 году Китай объявил о плане инвестировать свыше 1 млрд долларов в развитие альтернативного маршрута экспорта минеральных ресурсов с месторождений в Замбии через танзанийский порт Дар-эс-Салам на побережье Индийского океана. Речь идёт о Танзамской железной дороге, которая управляется совместным предприятием двух соседних африканских стран – Tanzania-Zambia Railway Authority (TAZARA).
Напомню, что Танзамская железная дорога – самая протяжённая магистраль на Африканском континенте к югу от Сахары – была построена в 1970-1975 годах за счёт инвестиций Китая, который предоставил для её создания более 406 млн долларов (по нынешним меркам – эквивалент 2,5 млрд долларов). Впоследствии этот маршрут долгое время продолжал оставаться в рабочем состоянии тоже в основном благодаря поддержке КНР.
Теперь же ведутся переговоры о предоставлении 30-летней концессии на управление Танзамской железной дорогой китайской China Civil Engineering Construction Corporation (CCECC), при условии, что в реконструкцию, модернизацию и расширение маршрута будет инвестировано свыше 1,4 млрд долларов. Учитывая высокую финансовую обеспеченность Китая и его обширный опыт реализации крупных инфраструктурных проектов, в том числе в Африке, не исключено, что проект TAZARA заработает в полную силу даже раньше, чем расширенный и улучшенный коллективным Западом «Коридор Лобито».
Как бы там ни было, китайские компании в любом случае смогут использовать в своих интересах оба этих маршрута. А, вот, насколько это получится у США и их союзников – большой вопрос. Варианты, конечно, есть, но неизвестно сумеют ли американцы ими воспользоваться, да и захотят ли.
.
.
Глубокие переделы
– Какие варианты, например?
– Подавляющее большинство проектов разработки ценных минеральных ресурсов с участием иностранных инвесторов в тех же Анголе, ДРК, Замбии и Танзании нацелены исключительно на вывоз из Африки сырья для его дальнейшей переработки за пределами континента. Это касается в равной степени как «Коридора Лобито», так и проекта TAZARA.
Допустим, Китай контролирует в Африке значительную долю запасов полезных ископаемых и логистических цепочек по экспорту сырья, а также имеет огромные мощности по его переработке, но уже на своей территории – непосредственно в КНР. Поэтому очевидно, что китайцам невыгодно создавать перерабатывающие предприятия на самом Африканском континенте. Коллективный Запад во главе с США тоже до последнего времени не горел желанием этим заниматься, явно предпочитая развивать здесь исключительно сырьевой бизнес.
При этом ни одна из стран Африки не обладает необходимыми технологиями даже для первичной обработки меди, кобальта и прочего, и уж, тем более, для более глубокой переработки и производства конечной продукции. Хотя в Анголе, ДРК, Замбии и Танзании прекрасно понимают, что их доходы от экспорта полуфабрикатов, не говоря уже о финальных продуктах, будут в разы выше, чем от вывоза сырья.
Несмотря на это, африканцы, безусловно, заинтересованы в зарубежных инвестициях в сырьевые и связанные с ними инфраструктурные проекты. Но на этом фоне, а, тем более, в условиях нарастающей конкуренции между Китаем и США, они вряд ли предоставят преференции тем или иным иностранцам просто так. Однако ситуация может измениться, если зарубежные инвесторы возьмутся за создание в Африке достаточно серьёзных перерабатывающих мощностей – более глубоких технологических переделов. Это действительно может заложить основу для более тесных отношений африканских государств с иностранными компаниями и, как результат, со странами, которые они представляют.
Собственно, в этом и заключается один из вариантов дальнейших действий Соединённых Штатов и коллективного Запада, если они намерены добиться объявленных целей. Очевидно, что, помимо получения преференций на развитие своего бизнеса в Африке и перераспределения части африканских сырьевых потоков на континенте в свою пользу, американцы получили бы таким образом возможность и замкнуть на себя часть логистических цепочек по тем же меди и кобальту, которые сегодня завязаны на переработку этого сырья в Китае.
.
.
На самом деле, создание и развитие перерабатывающих мощностей во многих странах Африки к югу от Сахары может стать крайне выгодным делом для зарубежных инвесторов. Достаточно сказать, что стоимость строительства и управления такими предприятиями, допустим, в ДРК и Замбии, сегодня обойдётся как минимум втрое дешевле, чем в США, Европе или Китае. Да, к сожалению, в некоторых районах Африканского континента ситуация далека от стабильности, например в ДРК, что может затруднить реализацию крупных проектов. Зато и возможности здесь несопоставимо велики по сравнению с другими регионами мира.
Надо думать, что американцы со своими союзниками всё это прекрасно понимают. Поэтому темы – обсуждаются, меморандумы – подписываются, но пока никаких конкретных шагов в направлении участия в создании серьёзных перерабатывающих отраслей в Африке, по сути, не сделано. Соответственно, и тут Соединённые Штаты снова могут сильно запоздать. Потому, что в Китае тоже всё это прекрасно видят и делают грамотные выводы.
Так, китайцы всерьёз взялись за освоение месторождений лития в Зимбабве, развивая не только добычу, но и переработку, инвестируя в это направление миллиарды долларов. А, ведь, США ничего не мешало сделать это раньше КНР. Ситуация может повториться и на маршруте «Коридора Лобито», если только новая американская администрация не предпримет на африканском направлении новых конкретных и правильных шагов.
Впрочем, ставка Соединённых Штатов на «Коридор Лобито» в пику Китаю – достаточно грамотный шаг, который китайцев если и не напугал, то, как минимум, довольно сильно озадачил. Дело в том, что КНР на фоне своих грандиозных африканских успехов, в свою очередь, несколько утратила бдительность. Пекин рассчитывал, что никто и ничто уже не может помешать ему фактически безраздельно осваивать ресурсы Чёрного континента. Но – не тут-то было.
.
.
Как обычно, китайцы не стали придумывать ничего нового в рамках концепции «Пояс – путь», а просто взяли за основу идею ещё Сесила Родса – одного из первых покорителей Африки и основателя De Beers. Заключалась она в том, чтобы создать мощный торговый коридор Каир – Кейптаун, который охватывал бы весь африканский континент, но, главное, позволял бы вывозить в Европу ценные ресурсы из Замбии и ДРК. Однако знаменитый британец умер, так и не реализовав свои грандиозные планы. Китайцы же решили сделать примерно то же самое, но на маршруте Джибути – Кейптаун. В Египте китайский бизнес, конечно, тоже весьма активен, но в портах там ему довольно сложно конкурировать с компаниями из Объединённых Арабских Эмиратов (ОАЭ). Кроме того, через Джибути гораздо удобнее отправлять африканские ресурсы непосредственно в Китай.
Между тем, американцы решили взять в оборот «Коридор Лобито», который предназначен для транспортировки ценных минералов из тех же Замбии и ДРК, но для этого не нужно развивать торговый путь через всю Африку. Замбия-ДРК-Ангола, далее – США и Европа.
– А есть вероятность, что американцы смогут потеснить китайцев на маршруте «Коридора Лобито»?
– В данном случае, ничего исключать нельзя. Достаточно сказать, что в составе акционеров Lobito Atlantic Railway совершенно не случайно появилась компания Trafigura. Если обратиться к её истории, очевидно, что практически все крупные проекты, в которых она участвовала, так или иначе, были связаны разведывательной деятельностью, совершением сделок в обход международных эмбарго и устранением конкурентов.
История Trafigura, на самом деле, началась ещё в середине 1970-х, когда в Швейцарии американский бизнесмен Марк Рич создал транснациональную сырьевую трейдерскую компанию Marc Rich & Co. Поднялась она на заключении крайне выгодных, но очень рискованных, фактически полулегальных сделок в обход международных санкций. По большей части – американских эмбарго, касавшихся, например, торговли иранским, кубинским, ливийским и южноафриканским сырьём. Она же поставляла и «запретное» зерно в Советский Союз в период советско-афганского конфликта 1979-1989-х. А на излёте СССР превратилась в крупнейшего покупателя российских металлов, углеводородов и угля.
В начале 1990-х в группе Marc Rich произошёл раскол – ряд высокопоставленных сотрудников во главе с Клодом Дофеном и Эриком де Туркхеймом покинули детище Марка Рича и основали собственный бизнес, зарегистрировав Trafigura, специализацией которой тоже стала торговля углеводородами, металлами, рудами и нерудным сырьём. Что касается трейдинговой компании Marc Rich & Co. – американский миллиардер Марк Рич утратил над ней контроль ещё в 1993 году, и в 1994-м она получила новое название – Glencore.
.
.
При этом Trafigura занялась приобретением производственных и инфраструктурных активов, а также включилась в реализацию проектов строительства трубопроводов, шахт, плавильных заводов, портов, терминалов и так далее. Фонд Trafigura Foundation стал осуществлять широкомасштабные инвестиционные программы более чем в 30 странах (в основном – африканских). И к настоящему моменту Trafigura занимает первое место в мире среди ключевых поставщиков металлов и второе – в списке крупнейших нефтяных трейдеров (после Vitol).
К Африке Trafigura с самого начала проявляла особый интерес, уделяя внимание, прежде всего, сектору углеводородов. Например, именно эта группа стала первой, кто в 1999 году заключил контракт на поставку нефти на мировые рынки из Судана. А после разделения Судана в 2011-м на два государства именно Trafigura добилась соглашения с Южным Суданом о поставке сырой нефти через Порт-Судан, которое стало катализатором разрешения спора между Суданом и Южным Суданом о таможенных пошлинах и нефтяных доходах. В 2013-м Trafigura вела успешные на тот момент переговоры с государственной компанией Sonangol об экспорте из Анголы сжиженного природного газа (СПГ).
Сегодня Trafigura участвует в Анголе в реализации инфраструктурных проектов (включая «Коридор Лобито»), трансграничной торговле электроэнергией, развитии бизнеса горнодобывающей группы Ivanhoe Mines. Дочерние структуры Trafigura в Центральной Африке управляют целым рядом нефтехранилищ и автозаправочных станций.
Между тем, с африканской деятельностью Trafigura связан и целый ряд громких скандалов. Так, среди руководящих представителей этой транснациональной группы «засветился» бывший председатель Палаты лордов Великобритании и член Консервативной партии Томас (Гэллоуэй Данлоп дю Руа де Блики) Гэлбрейт – второй барон Стратклайд. В 2009-м он был вынужден покинуть совет правления хедж-фондов группы Trafigura (в совете «служил» с 2004 года) из-за скандала, связанного со сбросом отходов в воды Кот-д’Ивуара. В 2013-м он пошёл на повышение, войдя в руководящий состав собственно Trafigura.
Из последних скандальных историй этой транснациональной группы: в начале 2025 года Федеральный уголовный суд Швейцарии приговорил Trafigura к штрафу по делу о взяточничестве, связанном с контрактами в нефтяной промышленности Анголы.
.
.
Безопасность, прибыль, противостояние
– С повторным приходом в Белый дом Дональда Трампа ещё что-то для Африки может кардинально измениться?
– Для Африки приход Трампа – знаковое событие. Его, безусловно, связывают с крайне высокими рисками, но, вместе с тем, и с большими надеждами. Потому, что ближайшее будущее Чёрного континента в значительной степени будет зависеть от того, какую именно стратегию в отношении Африки в итоге выберут США, ведь, это неизбежно отразится и на дальнейших перспективах его развития.
Трамп инициировал отмену или же заморозку целого ряда разнонаправленных зарубежных программ Соединённых Штатов по оказанию помощи тем или иным силам в различных регионах мира. В том числе, и тех, что касались Африканского континента. Все проекты, как было заявлено, подвергнутся всестороннему, глубокому аудиту. И это – правильно, поскольку некоторые такие направления не имели ничего общего с какой-то реальной помощью кому-либо. Направляемые туда средства либо банально разворовывались, либо поддерживали коррупцию, некомпетентность и все остальные негативные тенденции и явления. Поэтому вполне очевидно, что пересмотреть подобную «помощь» не просто полезно, но, возможно, даже и необходимо.
Но есть и другая сторона медали – реальная помощь, действительно необходимая определённым странам и регионам. Допустим, по линии здравоохранения. Её нельзя отменять и даже замораживать на какое-то время, поскольку это может привести к весьма негативным последствиям, в том числе и для всего мира. Соответственно, если говорить об Африке, очень важно какие именно решения будут приняты американцами после всей этой ревизии. Потому, что, кто бы что ни говорил, но не учитывать масштаба реального влияния США на глобальный мир – нельзя.
Отталкиваясь от проводимой ныне Трампом политики, можно предположить, что неизбежно будут отменены многие проекты и программы, касающиеся навязывания миру «истинной демократии» и гендерного разнообразия, так называемой «зелёной повестки» и так далее. Кстати, африканцы всё это будут только приветствовать. Однако ясно, что в стратегии геополитики и глобальной безопасности Соединённых Штатов Африканский континент продолжит занимать далеко не последнее место. Американцы от этого не откажутся, тем более, что в логику политики администрации Трампа всё это прекрасно укладывается. Поэтому ключевые пентагоновские программы и проекты никто сокращать не будет. Скорее американский военный контингент будет полностью выведен из Европы, но не из Африки.
В этом контексте следует ожидать, что с приходом Трампа может быть отыгран и такой неприятный для США африканский эпизод, как фактическое изгнание в 2024 году американских военнослужащих из Нигера, в результате чего Соединённые Штаты потеряли там две свои военные базы. Американцев «попросили» и они, конечно, ушли, но обещали непременно вернуться. В таких случаях они всегда так делают, независимо от того, кто там у них у власти. Скорее всего, американцы рано или поздно сами бы оттуда ушли, урегулировав все вопросы в спокойном режиме, но когда их выгоняют, это может привести к непредсказуемым последствиям. Поэтому вернуться они могут с какой-нибудь неожиданной стороны. Сейчас – тем более, поскольку Трамп достаточно резко реагирует на подобные демарши, касающиеся американцев.
.
.
– А с какой, например, стороны можно ожидать «возвращения» американцев?
– Никогда нельзя недооценивать противника. Важно понимать, что американцы в любом случае всегда смогут за себя постоять – так или иначе. Допустим, сейчас нужно обратить особое внимание на то, что в последнее время в информационном поле заметно активизировался американский писатель, бизнесмен и международный инвестор Эрик Принс – бывший офицер «Морских котиков» ВМС США и основатель всем известной частной военной компании (ЧВК) Blackwater. Раздаёт интервью направо и налево. А для решения своих африканских проблем Соединённые Штаты запросто могут задействовать как раз свои ЧВК, которые, хоть и не без громких скандалов, не раз доказывали свою эффективность. И, кстати, непосредственно в Африке – тоже.
Вспомните хотя бы об ужасных сомалийских пиратах, с которыми достаточно долгое время никто ничего не мог поделать. Пока ОАЭ, которые облюбовали себе морской порт «Бербера», расположенный в одноимённой коммерческой столице Сомалиленда, не наняли Эрика Принса, чтобы тот решил сильно мешавшую эмиратскому бизнесу проблему пиратства в регионе. И она действительно была очень быстро снята с повестки дня – фактически за месяц. Американцы просто уничтожили все пиратские базы, и сомалийские «джентльмены удачи» были вынуждены бежать куда-то в район Гвинейского залива. И никакой армии и флота США к этому делу привлекать особо даже и не пришлось, хотя, в принципе, могли бы. С тех пор о сомалийских пиратах ничего и не слышно – о них все уже просто забыли.
Но сейчас Соединённые Штаты в любом случае будут искать новую точку опоры в Западной Африке, потому, что для них это уже вопрос национальной безопасности. Соответственно, американская администрация ни с кем в этом плане не будет сотрудничать – ни с Европой, ни, тем более, с Китаем. Они будут преследовать чисто свои интересы, и действовать максимально жёстко. А пока вопрос с альтернативной площадкой базирования не решится, последствия этого эпизода будут очень сильно влиять на всю африканскую стратегию Соединённых Штатов. Причём, так будет при Трампе, но ровно также было бы и без него.
.
.
Что касается таких программ и проектов, как AGOA и «Коридор Лобито», нужно думать, что все они будут детально проанализированы с точки зрения получения прибыли, то есть – реальной экономической отдачи от их реализации. Ведь, Трамп, касательно корректировки внешней политики США, сейчас декларирует, по сути, ту же идею, с которой в своё время в Африку пришёл Китай: «ничего личного, только бизнес». Но сегодня это требует уже мощного и активного противодействия на Чёрном континенте стремительно растущему влиянию КНР, что провоцирует начало полноценного соперничества Соединённых Штатов с Китаем в Африке. В этом плане можно предположить, что программа AGOA в прежнем виде, скорее всего, продлена не будет. А успех развития «Коридора Лобито» во многом зависит от наличия политической воли новой американской администрации на данном направлении или её отсутствия.
– Как вы оцениваете реальные перспективы этих и других американских программ и проектов в Африке?
– Если говорить об AGOA, то эта программа, как нетрудно догадаться, никогда и не была направлена исключительно на развитие Чёрного континента. Всё, что делалось в её рамках, было реально необходимо в первую очередь именно США. То же, кстати, касается и «Коридора Лобито». Кроме того, не нужно забывать, что во всех и в каждом проекте, что реализуются под эгидой Соединённых Штатов в Африке, есть и весьма существенные личные интересы представителей транснационального и, прежде всего, американского бизнеса. Включая и непосредственно целого ряда «друзей и партнёров» Трампа. Поэтому просто так взять всё это, да и свернуть, – не получится.
В то же время, важно понимать, что, в принципе, до сих пор Африка Дональда Трампа вообще никак и никогда не интересовала. Его жена и дочь посещали Чёрный континент, но неизвестно зачем именно – прилетали на курорт или на сафари. Ясно одно – для программы MAGA (Make America Great Again) Африка находится слишком уж далеко. Впрочем, можно не сомневаться, что кто-то в новой администрации США всё-таки будет плотно заниматься африканской стратегией. А глобальная безопасность, противостояние с Китаем и экономическая отдача от зарубежных инвестиций останутся ключевыми установками американской внешней политики, как минимум, на ближайшие четыре-пять лет.
.
.
Игры с огнём
– Как вы считаете, эпатажная манера Трампа вести международные дела, включая применение такой «шоковой терапии», как тарифное давление, санкций и так далее, поможет американцам быстрее достичь своих целей в Африке?
– Очень сомневаюсь. С одной стороны, кто-то, конечно, испугается, сломается и будет вынужден пойти на поводу у Вашингтона. Хотя можно не сомневаться – когда пыль осядет, американцы в любом случае много чего откатят назад. С другой стороны – кто-то решит воспользоваться ситуацией для решения собственных проблем. Как, например, сделала ДРК, предложив США доступ к своим ресурсам – кобальту, литию, меди и танталу – в обмен на американскую поддержку, в том числе и военную. Однако чрезмерное давление на африканцев в определённой ситуации может закончиться для Вашингтона весьма плачевно – в истории Африки такое бывало уже не раз. Вспомним хотя бы процесс разделения Судана и его неутешительные для американцев результаты – кстати, мне посчастливилось быть непосредственным свидетелем тех событий.
Впервые мне довелось побывать в Судане в 2009-м – уже тогда всем было понятно, что вопрос с разделением этой страны на две части давно решён, а для оформления «развода» требуется лишь некоторое время, необходимое для соблюдения неких формальностей. Инициировали процесс разделения американцы, они же его всесторонне лоббировали, холили и лелеяли. Поддерживали они, естественно, будущего президента независимого Южного Судана – Сальваторе Киира. При этом Вашингтон поставил перед ним довольно жёсткие условия, которые стали определяющими для предстоящего «развода». Одним из них стало требование выгнать китайский бизнес из Южного Судана. А напомню, что именно китайцы контролировали поток нефти, отправлявшейся на экспорт через Порт-Судан с месторождений, находившихся на южносуданской территории в так называемой спорной зоне.
В 2011 году мы прилетели в уже отделившийся Южный Судан сразу же после провозглашения Сальвы Киира президентом. Кстати, первыми его тогда поздравили США, вторым – Китай. А одним из первых громких дел, что предприняло руководство нового африканского государства, стала высылка из страны высокопоставленных сотрудников China National Petroleum Corporation (CNPC).
.
Штаб-квартира CNPC в Пекине
.
К реализации своих первых нефтяных проектов в Судане CNPC приступила ещё в 1996 году, получив активы, от которых отказалась из-за затяжной гражданской войны (длилась с 1983-го по 2005 год) американская Chevron. На момент разделения страны на два государства китайская компания имела в Южном Судане уже целый ряд нефтегазовых активов. Причём, во время формального провозглашения независимости там с официальным визитом находилась большая делегация CNPC во главе с вице-президентом компании. И Сальва Киир объявил его персоной нон грата, предоставив ему и его окружению 24 часа, чтобы покинуть Южный Судан. После чего представители китайской компании быстро собрались и улетели в КНР. Почти в полном составе – остались лишь работники оперативных подразделений CNPC.
Но этим дело не закончилось. Уже через несколько месяцев американцы стали оказывать на Сальву Киира мощное давление, обещая ввести против его страны драконовские санкции, а лично его – жёстко наказать. Проблема заключалась в том, что на тот момент в Южном Судане фактически не было никаких институтов государственного управления – их тогда только предстояло создать. И мировым сообществом под эгидой США на институциализацию были выделены немалые финансовые средства. А затем американцы обвинили Сальву Киира в нецелевом их использовании.
.
.
В ответ на угрозы Соединённых Штатов президент Южного Судана незамедлительно отправился в Пекин, где, после многочасовых переговоров за закрытыми дверями, вышел в своей неизменной шляпе и заявил на публику: «Для Южного Судана Китай всегда был, есть и будет главным стратегическим союзником!». Так США и потеряли Южный Судан. И закончились ничем все далеко идущие американские планы. Китайцы же туда сразу вернулись, и CNPC до сих пор остаётся одним из крупнейших игроков южносуданского нефтегазового сектора. Не испугала китайцев даже гражданская война в Южном Судане 2013-2020-х годов. В то же время никто из других иностранных инвесторов достойной конкуренции Китаю в этой стране до сих пор составить не может.
Отталкиваясь от этого примера, можно констатировать, что сейчас Трамп играет с огнём. И эти игры для американцев могут закончиться очередным конфузом.
Кроме того, сегодня можно говорить о том, что и «новый подход» Трампа к международным отношениям, требующий получения в обязательном порядке высокой экономической отдачи от любых американских вложений, далеко не всегда себя оправдывает на практике, поскольку уже крайне негативно отразился на позициях США, в частности, в Федеративной Республике Сомали. Ещё не так давно американцы рассматривали её в качестве форпоста по расширению своего влияния в регионе через инструменты AFRICOM. Соединённые Штаты оказывали значительную финансовую поддержку бригаде спецназа Вооружённых сил Сомали, подготовкой которой американские инструкторы занимались с целью борьбы с террористическими угрозами. Но при нынешней администрации Трампа объёмы этой помощи были резко сокращены. Конечно, это можно объяснить тем, что американцы готовятся признать Республику Сомалиленд – по крайней мере, разговоры об этом ходят уже давно. Однако в результате в Сомали идёт стремительное усиление позиций Турции, что наносит серьёзный ущерб интересам США, особенно с точки зрения долгосрочной геополитической перспективы.
Беседу вёл Денис Кириллов
ЧАСТЬ I – здесь: